Глава 3. Мышление и темпокристаллы

3.2. Аналоговое мышление: темпометафоры

Необходимость обращения к рассмотрению аналогового мышления связана с проблемами, возникающими у математического мышления. Например, сложность определения состояния хозяйственной жизни в условиях неопределенности – это стимул к тому, что они заменяются цели экономики целями ее участников в форме получения прибыли в контексте отношений «риск-банкрот», когда слово «банкрот» можно заменить любым другим и решение связано с математическими средствами, учитывая уровень их развития. И отчасти эта проблема в том, как заметил О. Конт, отрицая научный характер экономики и психологии: экономики, поскольку она абстрагирует «богатство» из социального контекста и лишает себя понимания и природы, и развития экономической деятельности; психологии, поскольку никому не доступно наблюдать собственные психические процессы, тем самым, не внося в них изменений [165, с. 11]. Но наблюдать и оценивать (измерять) можно намерения субъектов экономики. И поэтому неслучайно австрийско-американский экономист Л. фон Мизес (1881-1973) признает: экономическая теория – это не наука о предметах и осязаемых материальных объектах; это наука о людях их намерениях и действиях [163, с. 9], которые, имея темпоральный характер протекает и в индивидуальной скорости, и в коллективном темпе. Кроме того, человек является автором намерений, которые формируются и проявляются во взаимодействии и рационального (словесного) и бессознательного (эмоции) уровней своего сознания. Они различаются уровнями проявления эмоций: если рациональный уровень связан с надбазовыми (когнитивными) эмоциями, то бессознательный – с базовыми (генотип), т.е. триггерами, а они представляют собой не только некий спусковой крючок, который запускает весь процесс, приводящий к формированию цели [166]. Иными словами, модель интегрального нейропрограммирования существует, как и проявляет свое бессознательное действе на уровне аналогового сознания человека. В аналоговом мышлении представлены колебания как кибернетический эквивалент логики: в естественном мире логика не представлена, а заменена метафорой – это ткань взаимосвязей [167] в мире. Имеется в виду, что   сознании человека содержит образы, процессы формирования которых подсознательны [168, с. 31], осознаются только результаты (Г. Бейтсон).

Существует американская лингвистическая школа основателем которой был британо-американский психолог и лингвист Г. Бейтсон (1904-1980). Представители школы Г. Бейтсона яснее, чем другие, выделяют два типа мышления: двоичное, дигитальное (или рациональное) и аналоговое. Различие между носителями того и другого типа мышления можно рассмотреть на примере двух типов носителей – компакт-дисками и винилом. Разница именно в том, что цифровая, дигитальная, технология апеллирует к цифровому эквиваленту сигнала, разложению звука на совокупность количественных   атомарных элементов. Общее выражение сводится к разделению на 1 и 0. Поскольку любую величину можно представить, как сочетание 1и 0, то путем многократных усложнений двоичного кода легко получить всю полноту количественного выражения определенного сигнала. Иными словами, разделяя непрерывный процесс на множество атомарных дискретных элементов, можно добиться сильно приближенного к реальности воспроизведения сигнала. Это и есть дигитальная или цифровая технология, которая основана на том, что любой процесс, в частности, звук, подлежит атомизации, представлению в виде единиц и нолей, а потом, при воспроизведении снова преобразуется в «непрерывный» по видимости звук. Аналоговая технология, на которой базируется выпуск виниловых пластинок или обычный телефон, основана на «скольжении» определенной волны, скажем, звуковой, и последующей передаче звука через систему ретрансляторов.  Атомизации на дискретные элементы и их фиксации в виде строгого двоичного кода тут нет, и можно передавать непрерывный узор волны напрямую, учитывая соответствующие шумы и фоновые помехи. Считается, что цифровая технология более точна, можно любой участок волны разбить на достаточно большое количество отрезков, и потери будут сведены к минимуму.  Аналоговая же передача предполагает наличие помех, определенного фона. Но, с другой стороны, аналоговая модель охватывает не только количественное содержание, но и определенным образом способна передать то, что находится между двумя сколь угодно близкими атомами звуковой информации. На принципах формальной математической логики и основано дигитальное мышление, а эта логика оперирует с базой базовой, фундаментальной парой понятий – «есть»/«нет» (1/0).  Методология основанная, с одной стороны, на принципе абсолютного утверждения, что 1 рано 1, с другой – на оперировании со специфическим компонентом (который представляет собой 0), подразумевающим полное отсутствие, что дает в итоге уникальную картины с присутствием в ней представлений о причинно-следственных связях, отличая человеческую модель мышления человека от всех других живых видов не возможность проведения логических операций, а в оперировании дигитальной парой, отсутствующей у других видов. Эта пара 1 и 0. И также Г. Бейтсон основательно изучал аналоговый уровень мышления, который связан с бессознательным человека, с вегетативными (от лат. vegetare расти), телесными явлениями, инстинктами [169, с. 278-282], что уточняет понимание различия аналогового и дигитального (цифрового) мышления.

В аналоговом типе осмысления реальности за исходное начало принимается форма, а в дигитальном типе – формула и код. Пример аналогового мышления – мышление античности, в котором отправным пунктом является форма, тогда как формула всегда понимается на основе формы. Примером дигитального мышления является западноевропейская наука, в которой переворачивается отношение между формой и формулой: форма должна осмысляться на основе формулы. В биологии сама аристотелевская концепция «формы как первой сущности» заменяется формулой генетического кода. Но генетический механизм передачи информации объясняет лишь то, как одна формула перекодируется в другую формулу. И непонятно, как формула определяет форму организма: механизм распространения формулы или кода может порождать только фрактальные формы, а по такому принципу может совершаться только вегетативный рост. Сам же по себе механизм самокопирования кода приводит к неограниченному фрактальному разрастанию во всех направлениях. Но формы высших организмов – это не фрактальные формы [170, с. 21-22]. Но фрактален процесс обработки информации в сознании людей и, в частности, в аналоговом мышлении. Г. Бейтсон имеет в виду следующее: то, что человек видит в окружающем его мире, – это ворох кусочков информации обо всем, включая и тех, с кем вступает во взаимодействие, которую он, с одной стороны, синтезирует в зрительный образ; с другой стороны, человек это сам делает [171, с. 321]. Механизм способа трансформации информации в сознании человека в его зрительный образ – проблема, изучением которой был занят австрийский психолог З. Фрейд (1856-1939), основавший психоанализ, который изучает у человека его бессознательный и прошлый опыт. З. Фрейд до работы в клинике интересовался особенностями проявления нейродинамики мозга (сейчас – это нейрохимические процессы), точнее – нейронной (от греч. νε?ρον жила, нерв) организацией как работы головного мозга, так и способа (структуры) организации бессознательного, что нашло отражение в книге «Толкование сновидений» (1900).

Работая в клинике с ее пациентами, З. Фрейд изучал сновидения больных и роль сновидений в становлении бессознательного. В формировании «картинок» (образов) сновидения участвуют ощущения, которые отличаются от ощущений в состоянии бодрствования: во сне события разворачиваются не в том порядке, что во время бодрствования и «не поддаются переводу» в сознании проснувшегося человека. Истинными элементами сновидений являются лишь проявляющиеся в форме образов из памяти, посредством которых человек не мыслит, а переживает, полностью доверяя своим переживаниям, как и содержанию сновидений, которые недвусмысленно изображают осуществление какого-то желания [173, с. 29, 31, 67]. И, как у Платона: если в процессе взаимодействия несоразмерных (гетерогенных) человек не доверяет тому, что возникает чувство переутомления, то его настигают судороги [26, с. 495], прекращающие процессы и индивидуальной, и коллективной работы. Также важно и то, что процесс возникает благодаря способу (структура) его организации. Иными словами, судороги, возникающие у человека, не требуют проверки на достоверность их действия в отличие от квантового компьютера, а он обрабатывает большие объемы информации: в механизм обработки информации должна быть интегрирована функция, когда одновременно информация не только обрабатывается, но также имеет место и проверка на правильность (достоверность) решения этой задачи.

По З. Фрейду, в сновидении участвуют механизмы, интегрирующие действия связанных с ними внешних и внутренних причин таким образом, что, заключенные в снах желания человека, придают неприятным сновидениям защитную функцию. Иными словами, в сновидениях не идет речь о реализации способности человека к творчеству, но имеется в виду, что источник сновидения должен представлять собой психически ценное переживание, которое может проявляться и в моторных (двигательных) действиях, связанных с проявлением бессознательной (душевной) активности [173, с. 68-69, 83, 116]. Т.е. к сновидениям относятся процессы, которые соотносятся с их становлением с включением в него функции управления.

В число процессов, управляющих сновидением, включаются такие механизмы деятельности: 1). Сгущение (объединение в одном элементе нескольких элементов – образы, мысли, т.д.), когда его мера всегда является неопределенной, но основание для группировки (сгущения) элементов – это их идентичность (от лат. identicus одинаковый, тождественный); элементами процесса становится образование новых частей (коллективных лиц) и составление среднего общего; иными словами, сгущение – средство соединения сновидения с мыслями, которые стоят за ним.  В сновидении коллективная личность может быть составлена, когда в один образ соединяются отличительные черты нескольких лиц. Т.е. составление коллективных лиц – одно из главнейших средств процесса сгущения в сновидении (174, с. 233, 245). Иными словами, если Аристотель заменяет «предельное», или неоднородное, на «однородное», или среднее, то среднееобщее у З. Фрейда – это все, что идентично друг другу. Например, художники или философы, жившие в разное время и не встречавшиеся друг с другом, изображены на одной картине, как живущие в одно время: они – представители одной школы, а идентичность, или общность их намерений, заключена в профессиональных смыслах деятельности. 2). Передвигание, или смещение (замена самых значимых мыслей второстепенными, тем самым маскируя осуществление желания).  3). Наглядное изображение (репрезентация) – операции, при помощи которых работа сновидения превращает мысли сновидца в визуальные образы, или символы). 4). Вторичная обработка (содержание сна предстает в форме связного и понятного для человека сценария, т.е. интеллектуальная деятельность в сновидении), когда согласование и общность в сновидении изображаются путем соединения в целое, т.е. идентифицируются с учетом сложных ситуаций, а идентификация применяется в тех ситуациях, где речь идет о людях. И при этом сама идентификация или образование коллективных лиц может в сновидениях служить самым различным целям (174, с. 252, 254, 265), что и соотносится с неопределенностью в их развитии. Причины, которые участвуют в этом процессе, З. Фрейд рассматривает в работе «Влечения и их судьбы» (1915).

Идеи З. Фрейда, представленные в книге «Влечения и их судьба» (1999), имеет смысл рассматривать в контексте идей Л. фон Мизеса – основатель неоавстрийской школы экономической теории – в книге «Человеческая деятельность: трактат по экономической теории» (1949). Л. Мизес признает, что человеческая деятельность есть целеустремленное поведение. Или иначе: деятельность есть воля, приведенная в движение и трансформированная в силу; стремление к цели; осмысленная реакция субъекта на раздражение и условия среды; сознательное приспособление человека к состоянию Вселенной, которая определяет его жизнь [175, с. 14]. Здесь присутствует вывод У.С. Джевонса о том, что в акте выбора или воли протекает оценка сравнительных качеств чувств – эмоциональное страдание/удовольствие [39, с. 71], опосредованное взаимодействием надбазовых (когнитивных) и базовых (триггеры), эмоций, включая влияние базовых эмоций (триггеры) на формирование цели поведения. Не учитывается и опыт изучения отечественными психологами с 20-х гг. ХХ в.  работ зарубежных авторов. В частности, изучив зарубежный опыт в области исследования психологического исследования профессий и частично его апробировав, отечественные психотехники достаточно быстро пришли к выводу: профессиональная деятельность человека разлагается зарубежными авторами на отдельные элементы, рассматриваемые как реакция на определенный стимул, когда каждый из которых относится к какому-нибудь навыку требующему определенной способности.  Создавалось мнение о зависимости развития навыка от врожденных способностей, что не позволяло проникнуть в «профессиональную структуру» – специфический способ сочетания профессионально важных признаков [176, с. 16-18, 23]. Хотя Л. Мизес признает, что действующий человек должен принимать во внимание, что происходит в его теле, точно так же, как и другие факторы, например погоду или мнение соседей. Вместе с тем принимать во внимание в контексте двух ветвей наук о человеческой деятельности – истории и праксиологии (от греч. praktikos деятельный), к которой Л. Мизес связывает экономику. Предмет истории – прошлое, а праксиология занимается человеческой деятельностью, в которой время как праксиологический фактор связано с идеей изменения, подразумевая временную последовательность: деятельность направлена на изменение и поэтому находится в потоке времени [175, с. 14, 32, 35, 95]. И, учитывая, что неоклассики, не раскрывают сущность ценности, земельной ренты, разделения труда, также и предпринимательской прибыли [163, с. 7-18], представляет их характеристику в контекст деятельности как целеустремленного поведения.  

В частности, Л. Мизес признает, что в системе рекардианской экономической теории идея ренты была попыткой трактовки проблем, которые современная экономическая наука исследует с помощью анализа предельной полезности. С точки зрения современного понимания этой проблемы теория Д. Рикардо представляется весьма неудовлетворительной; вне всякого сомнения, теория субъективной ценности намного более совершенна. Хотя слава теории вполне заслуженна: внимание, уделенное ее вниманию и совершенствованию, принесло прекрасные плоды. Истории экономической мысли нет причин стыдится теории ренты. Тот факт, что земля различного качества и плодородности, т.е. дающая различную отдачу на единицу затрат, ценится по-разному, не представляет особой проблемы для современной экономической теории. Та часть теории Д. Рикардо, которая относится к ранжированию ценности и стоимости участков земли, полностью содержится в современной теории цен на факторы производства.  Возражения вызывает не содержание теории, а приписываемое ей исключительное положение в сложной экономической системе. Земля и оказываемые ею услуги трактуются точно так же, как и остальные факторы производства и их услуги. Работа с помощью хороших инструментов приносит «ренту» по сравнению с отдачей от использования менее подходящих инструментов вследствие того, что снабжение более пригодным инструментарием недостаточно. Более способные и более усердные рабочие зарабатывают «ренту» по сравнению с заработной платой, получаемой менее квалифицированными и менее энергичными конкурентами. Проблемы, которые концепция ренты была предназначена решить, были в значительной степени порождены использованием неподходящей терминологии. Общие понятия, использовавшиеся в повседневной речи и обыденном мышлении, не отвечали требованиям праксиологических и экономических исследований. Ранние экономисты ошиблись, приняв их без сомнений и колебаний.  Основным недостатком рекардианской теории было то, что она была теорией распределения совокупного продукта объединенных усилий всей нации. Классическая экономическая наука ошиблась, когда присвоила земле отдельное место в своей теоретической системе [175, с. 595, 597].  В этом случае имеется в виду понимание земельной ренты Д. Рикардо; и не принимаются во внимание уточнения, которые сделал по поводу природы способностей человека У.С. Джевонс.

Если У.С. Джевонс, уточнив понимание способностей человека, следовательно, и работника, не касался отношения Д. Рикардо к земельной ренте, то свою оценку особенностей связи ренты с активностью работника дает А. Маршалл. В частности, А. Маршаллом признается, что именно та часть дохода, которой работник обязан своим необычайным природным способностям, – это ему подарок судьбы, а сам подарок в абстрактном представлении имеет определенное сходство с другими дарами природы, например, таким, как плодородие земли [43, с. 620]. Д. Рикардо в своем понимании способностей человека, следует логике А. Смита: само различие между людьми создается не столько природой, сколько привычкой, практикой и воспитанием, а развитие ловкости у человека увеличивает количество его работы [35, с. 86, 92]. Напротив, У.С. Джевонс уточняет мнение Д. Рикардо о том, что все рабочие обладают определенными постоянными способностями. Согласно мнения У.С. Джевонса, способности у человека в действительности бесконечно у человека разнообразны, а способности работника могут меняться в зависимости от того, какой предмет он производит; и два работника могут проявлять различные способности относительно производства одного и того же предмета [39, с. 73]. Т.е. работник, являясь высокопроизводительным при производстве одного предмета, может быть малопроизводительным при производстве другого предмета. В группе при производстве одного предмета могут взаимодействовать работники в этом случае с различной индивидуальной производительностью. Здесь актуальным уже становится способ организации совместной работы с учетом того, который в этом случае – самостоятельный фактор «производства» уровней производительности форм совместной работы в хозяйственной жизни общества. Оценка ее состояния может производиться на примере исследований физиков двигателя для квантового компьютера.

Китайские физики уже создали (2023) квантовый двигатель, работающий за счет квантовой запутанности. Доказано, что сама запутанность может выступать «топливом» для создания энергии. Квантовая запутанность – это явление, когда свойства двух частиц остаются взаимозависимыми независимо от расстояния между ними [177]. Аналогия – хозяйственная жизнь общества, функционирование глобальной экономики, которые представлены взаимодействием различных форм совместной работы, обусловленной организацией (структурой) групп с однородной (гомогенной) и неодинаковой (гетерогенной) скоростью действий участников, а также спонтанных характером изменения их состава (профессиональный отбор и выбор профессии). Т.е. в хозяйственной жизни общества и глобальной экономики в контексте их организации (структуры) существует квантовая запутанность. При взаимодействии как участников групп совместной работы, так и между группами, различающимися скорость действий, темпами работы, формируются общие темпы (целое) работы на микро- (фирма) и макро- (экономика) благодаря действию закона «слабого звена» (А.А. Богданов). В этом случае трансформация скорости действий в темп работы, отражая становление целостного характера, «запускает» спонтанно проявляющейся механизм синхронизации (от греч. synchronos одновременный), т.е. возникает малопроизводительная группа (–20-40%). И механизм синхронизации в случае, когда группа состоит из участников, соответствующих уровню «удачно» (+20-40%), также формирует высокопроизводительную группы. Иными словами, квантоваязапутанность в хозяйственной жизни экономике (±20-405) и может выступать «топливом» для создания энергии рентопроизводящей экономики. Все участники групп, спонтанно переходя из группы в группу, изменяют ее состав и тем самым обеспечивается рост/спад уровня производительности, что зависит и от результатов профессионального отбора/выбора профессии. Здесь формируется  в экономике  такая  ситуация, когда сама запутанность выступает «топливом» для создания энергии, обеспечивающей работу экономики как  рентопроизводящей (+20-40%) Спонтанное становление рентопроизводящей экономики отражено в темпокристаллах, а их совокупность оформляет хозяйственную жизнь экономик в форму темпоральной мозаики (от лат. musivum произведение) в контексте художественного барокко (Ж. Делёз) с задачей формирования социального барокко по аналогии с современным архитектурным барокко, когда человек посредством действий становится автором (архитектором) социально-темпоральноймозаики –темпокристаллов с «вкраплением» элементов рентопроизводящей экономики. К идее квантовой запутанности в экономике общества позволяет обратиться тот факт, что в процессе участвует эмоциональная энергия человека как работника в форме, как заметил З. Фрейд, «квант аффекта».

З. Фрейд всегда стремился ввести в психологию измерение и рассматривал психическую энергию под количественным углом, а экономическая точка зрения была направлена на изучение того, как циркулирует эта энергия и распределяется между различными объектами и различными представлениями (репрезентациями).  В силу того, что представления – это то, что принадлежит системе следов памяти и создано «словесными представлениями» на бессознательном уровне как результат содержания мышления, а затем становится представлениями (репрезентациями), которые «переходят» на уровень сознания. Поэтому З. Фрейд всегда и допускал существование врожденного филогенетического ядра [178, с. 70, 72] как набор тех базовых эмоций (триггеры), которые обеспечивают проявление «кванта аффектов» в языке. Т.е. на бессознательном уровне включены в «структурные принуждающие связи» (Р.К. Коллинз), в формирование «социальных кристаллов» (Ф. де Соссюр), что наполняет речевую деятельность эмоциональной энергией в форме проявления различного вида «квант аффектов». В связи с этим различаются представления, или «репрезентации», и совокупность представлений (репрезентаций), а с ними связана аффективная нагрузка: первые соотносятся с предметами, вторые – с процессами. Иными словами, в психической жизни человека представлены, с одной стороны, репрезентации, а с другой – связанные с ними аффекты. И сам термин аффект означает качественный аспект эмоциональной нагрузки, а также, и прежде всего, количественный аспект загрузки репрезентации эмоциональным зарядом. Поэтому используют выражение «квант аффекта». Определенное количество психической энергии связывается и с внешним объектом, что называется загрузкой, когда сама эмоциональная энергия направлена на размещение внутри репрезентации. Для понимания ее экономического смысла используют термин «инвестирование», а в его в контексте, по З. Фрейду, – это еще и возможность увеличения, уменьшения, перемещения и распределения энергии по репрезентации приблизительно так, как электрический заряд по поверхности тела: проявление психической, или нервной, энергии, связанной с механическим возбуждением, мышечной и интеллектуальной активностью человека [178, с. 67, 70, 72, 77, 83]. Здесь имеет место взаимодействие, а точнее их «переключение» (сублимация), двух функций организма человека – сексуальной и самосохранения, когда сексуальная энергия действует в форме уже несексуальной активности, тем самым приобретая такое качественное состояние, как удовольствие/неудовольствие: их характеристика и условия проявления даны в книге З. Фрейда «По ту сторону удовольствия» (1920).

В частности, признает, что посредством чувств удовольствия/неудовольствия различается приятное/неприятное и обеспечивающие их энергетические процессы – посредством ощущения можно их отличать одно от другого, так и принимать во внимание, что чувства удовольствие/неудовольствие проявляются и как величины изменения энергии в единицу времени [179, c. 110]. При этом имеется в виду, прежде всего, энергия либидинальная (от лат. libido желание, влечение), которая может превращается в энергию загрузки, или «инвестироваться», а процесс во времени и протекает мгновенно. Если З. Фрейд, связан в клинике с процессом, протекающим в настоящем времени, обращается к пертурбациям (от лат. perturbation смятение, расстройство) либидинальной энергии, то в контексте опережающего отражения (П.К. Анохин) имеет место совершенно иное. В этом случаен инвестируется в мгновенном режиме биологическая энергия организма, или энергия его жизни, в психическую энергию взаимодействия, которая, с одной стороны, кратковременна, возникая лишь во взаимодействия и действуя в ходе его осуществления; с другой стороны, ее отпечатки в форме удовольствия инвестируются, или вытесняются, в долговременную память – основа опережающего отражения. В связи с этим есть циклы пертурбации, говоря языком Н.Д. Кондратьева, которые принимают форму массово-непрерывной подготовки участников для рентопроизводящей экономики в контексте образовательно-профессионального вектора учащейся молодежи.

Образовательно-профессиональный вектор учащихся (массовость) включает в себя идею Л.С. Выготского (1896-1934) о существовании в жизни ребенка зон его развития, т.е. ориентироваться в работе с детьми не только на актуальное развитие, или уже имеющиеся умения и навыки, а на «зоны ближайшего развития (ЗБР) и «зону дальнего развития» (ЗДР). Т.е. разделяются задачи, которые ребенок решает с помощью взрослого (сегодня) и самостоятельно (завтра), что должно становится его актуальным развитием: обучение, ориентированное на зону его ближайшего развития должно быть направлено на переход в актуальное развитие. В концепции зоны ближайшего развития (ЗБР), которую Л.С. Выготский ввел в 1932-1934 гг., показана связь между обучением и психическим развитие ребенка: обучение ведет за собой развитие [181, с. 63, 65]. В концепцию вошли представления о том, что в этих зонах развития формируются и изменяются социальные ситуации развития, особенности которых проявляются в изменяющейся структуре сознания и ребенка, и молодого человека (возрастная структура).  В зоне ближайшего развития нет у ребенка самостоятельных действий. Тогда как зона дальнего развития – это уже уровень в поведении, который связан с готовностью к решению проблем в рамках личных, учебных и профессиональных задач, включая процесс взаимодействие со сверстниками. С помощью зоны ближайшего развития у ребенка проводится, в частности, и нормативная возрастная диагностика с целью выяснения возрастных норм (стандартов) для определения «внутреннего» состояния ребенка по аналогии с клинической (медицинской), диагностикой внешнего состояния. Нормативная диагностика «внутреннего» состояния – ближайший источник его сотрудничество, которое понимается в широком смысле слова, с другими людьми. И именно в зоне ближайшего развития устанавливаются оптимальные сроки индивидуального и массового обучения  с учетом того, что непременный спутник каждого нового этапа в развитии ребенка – наличие аффективных побуждений, связанных с изменением их психической природы и логической мысли, что связано с речью и ее строением, заключая в себе социальное, которое соотносится  с  игрой, понимаемой в форме  своеобразной деятельности (Д.Б. Эльконин). Посредством игры все учащиеся уже в школьном обучении и труде (обязательная деятельности с правилом) проникают в отношение к действительности в том смысле, что возникают новые отношения у молодых людей между ситуацией в мысли и в реальных ситуациях [181, с.24-34, 72-73, 93, 111, 136, 222]. Вывод о наличие аффективных побуждений в каждой зоне «ближнего/дальнего развития» (Л.С. Выготский) детей, связанных с изменением их психической природы и логической мысли, также ставит вопрос и об организации (структуре) технологий или факторов, внешнего воздействия на человека.

Так, А. Тоффлер, обращая внимание на развитие промышленных технологий, в этом случае имеет ввиду три ступени технического развития – рождение идеи, ее практическое исполнение и распространение в обществе, образующие цикл. Когда распространение новых технологий генерирует развитие новых идей, технология в этом случае становится фактором, который «сам себя подпитывает», и в силу этого становится психической силой, нарушающей внутренне равновесие и переделывает образ жизни: внешнее ускорение превращается во внутреннее ускорение. Здесь уже время цикла, его ускорение/замедление не имеет отношения к пониманию времени, как отражению количества событий, скопившихся на произвольном выбранном отрезке времени [2, с. 19, 23, 27]. Иными словами, технологическое время как бы «перетекает» из одного цикла развития технологии производства в другой, что, в свою очередь, требует формирования технологии инновационного внедрения, а ее отсутствие у фирмы рождает «дилемму инноватора» (К. Кристенсен). Аналогично в экономике, если «ближнее/дальнее» развития ребенка на трансформируется в его образовательно-профессиональный вектор с участием факторов, придающих ему массовый характер – это институты семьи и образования как рентообразующие факторы при становлении рентопроизводящей экономики. В жизни ребенка как будущего работника они участвуют посредством форм игровых процессов. Игра, как признает Г.М. Маклюэн, будь то в жизни, или в классе, предполагает взаимную игру, или взаимодействие, включая расширение группового сознания.  Сама же игра нуждаются в правилах, договоренностях [61, с. С. 273, 274, 277], а также в оценке ее как фактора внешнего воздействия на ребенка, школьника, студента, работника. И сама по себе, например, происходящая геймизация образования и производства не ведет к автоматическому росту эффективности хозяйственной жизни общества.

Так, внедрение в образовательный процесс игровых технологии показывает: геймификация в образования, наряду с техническим аспектом внедрения, требует комплексного подхода, включающего технологические и педагогические аспекты [182, с. 219]. В частности, различаются такие феномены, как «геймификация» и «игрофикация» [183, с. 23]. Если геймификация, связанная с образованием, имеет внешний характер, то «игрофикация» – внутренний, связанный с выбором, который нередко обусловлен внешним влиянием в форме общественного мнения: например, та или иная профессия признается «престижной»/«непрестижной», оставляя без внимание тот факт, что в условиях общественного разделения труда  каждая из них в состоянии быть мало-/высокопроизводительной; между тем  к процессу не имеет отношение чье-либо мнения, включая и того, кто выбирает то, что  «престижно». С этим имеет связь фрактального анализа. Математик Б. Мандельброт формализовал принцип самоподобия, введя в научный оборот понятие «фрактал», а предвосхитил его проявление Г.В. Лейбниц [113, с. 174]. Также Г.В. Лейбниц, объясняя механизм синхронных связей, приводит пример с движением маятников двух часов. Иными словами, они обеспечивают работу часов, показывающих время, но между ними нет причинно-следственной связи: маятники действуют синхронно. Можно также отметить, что у часов есть 3 стрелки – часовая, минутная и секундная: их движение не обеспечивает, а показывает точное время, если совой механизм обеспечивает их синхронное движение. Т.е. время различается на естественным (природным) или социальное (договорное), например, начало работы промышленности, учебного процесса в школе и вузе в зависимости от часового региона. Но движение стрелок часов не является договорным, как никто и не скажет, какая стрелка на циферблате часов – престижная. Если часы показывают точное/неточное время, когда части его механизма совместной работают синхронно/асинхронно, так и общество может рассматриваться, как темпокристалл. И тогда в обществе как темпокристалле есть, говоря словами К.Г. Юнга, и синхронизация действий, и синхронистичность смыслов (эквивалентность), что входит в организацию (структуру) образовательно-профессиональной траектории ученика, связывая настоящее и будущее время в форме культурного капитала, который фактом выбора профессии инвестируется в процессе становления рентопроизводящей экономики, одновременно являясь и тем элементов, который входит в образовательные технологии семьи, школы, вуза.

Детство начинается с игровой практики, или «телесного» знания (Дж. Лакофф), а из анализа геймификации (игрофикации) следует вывод, что у геймификации есть свои особенности. И они заключены в том, что нет характеристики «просто для забавы», т.е. подразумевается наличие внеигровой серьезно цели и отсутствие гемплея – различные совокупности методов и правил взаимодействия игрока с игрой, широко используемый в игровых сообществах [183, с. 27]. И в этом случае образовательно-профессиональный вектор развития ребенка (институт семьи), школьника, студента (институт образования) уже получают и цель, и требования в контексте рентопроизводящей экономики для формирования как методов, так и правил организации (структура) возрастных технологий, обращая свое внимание на феномен бессознательного [184] с учетом результатов его исследования – З. Фрейд и его ученики, а у каждого   было свое представление о бессознательном. В бессознательном проявляют себя внешние/внутренние причины, как и отношения между ними; у З. Фрейда они представлены в работе сна, а их особенности описаны в книге «Влечения и их судьбы» (1915). Важность обращения к бессознательному в действиях «коллективного лица» (З. Фрейд) работника вызвана тем, что сама по себе рентопроизводящая экономика относится к типу систем, развивающихся в одном направлении (+20-40%, или ресурс развития) и деградирующей (–20-40-%, нет ресурса развития), что вполне естественно и нередко объясняется вывозом капитала. Но дело не только в этом: например, физики открыли квазичастицы, получившие название «полудираковский фермион», требующий представления о сравнении поведения частиц с движением поезда по сложной системе путей. Т.е. «поезд»-частица мчится по своему пути со скоростью свет, не имея массы, но, достигая перекрестка и сворачивая на перпендикулярный путь, он внезапно в этом случае «обрастает» массой, словно неведомая сила придает ему тяжесть [185]. В этом случае квазичастицы обладают массой при движении в одном направлении, но остаются безмасссовыми при движении в другом: этот феномен обусловлен квантовыми взаимодействиями электронов внутри материала [186]; аналогично и взаимодействие скорости действий участников совместной работы внутри темпа, вызывая колебание (±20-40%) уровне производительности экономики как системы.

З. Фрейд, характеризуя бессознательное в книге «Влечения и их судьбы», а это уже не 1900, когда представлено описания сновидений, а 1915 год: выделяется роль влечения, которое управляет психической жизнью человека, а его понятие, с разных сторон рассматривается, наполняясь содержанием. Анализ со стороны физиологии дает понятие раздражителя и схему рефлекса, по которой раздражитель действует извне, а в результате действие отводится вовне. Оно становится целесообразным благодаря тому, что избавляет чувство раздражение от раздражителя, выводя его из сферы этого воздействия. При этом, однако, встает вопрос о том, как «влечение» относится к «раздражителю»? Ответ, если подвести понятие влечения под понятие раздражителя: влечение – это раздражитель для психики. Но они не тождественны, так как у психики существую и другие раздражители, которые ведут себя именно как физиологические. Например, яркий свет, являясь раздражителем и воздействуя на психику, не относится к раздражителям, связанным с влечением. И относится к раздражителю, который исходит не из внешнего мира, а изнутри самого организма: он действует на психику иначе, требуя для устранения иных действий. Кроме того, раздражитель действует как однократный толчок, и его устранить также можно однократным целесообразным действием; типичный пример – моторное бегство от источника   раздражения. Влечение же никогда не действует как одномоментнаяударная сила – оно всегда действует как постоянная сила. Так как оно действует не извне, а изнутри тела, против него не в силах помочь также и бегство. Отсюда раздражитель, связанный с влечением, называется «потребностью», а то, что эту потребность устраняет, представляет собой «удовлетворение».  Его можно достичь только путем целесообразного (адекватного) изменения источника внутреннего раздражения. Здесь эффективность мышечной деятельности дает отправную точку для разграничения «внешнего» и «внутреннего». При переходе же от физиологии к биологии можно сделать вывод, что нервная система – это аппарат, наделенный функцией устранения доходящих до него раздражителей; и было бы желательно вообще не испытывать раздражений. С биологической точки зрения влечение – это психический репрезентант, возникающий внутри тела, мера рабочей или телесной нагрузки: она отражается в таких терминах, связанны с влечениями, как-то: напор, цель, объект, источник влечения [187, с. 86-90], что имеет отношение к энергии как мере рабочей нагрузки в контексте их связи с телесным движением.

По З. Фрейду, напор влечения (моторный момент, сумма энергии или мера требований к работе, которую он представляет); цель – это удовлетворение, которого можно достичь, только устранив состояние возбуждения в источнике влечения.  Объект влечения – это объект, на котором или посредством которого влечение может достичь своей цели. Это самый изменчивый элемент влечения, изначально с ним не связанный, а присоединяемый к нему только благодаря его свойству делать возможным удовлетворение. В зависимости от того, как складывается судьба влечения, объект не только может изменяться, но один и тот же объект в случае скрещивания влечений может удовлетворять сразу насколько влечений (по А. Адлеру). Под источником влечения понимается соматический (биологический, относящийся к клеткам организма) процесс в органе или части тела, раздражитель которого репрезентируется в душевной жизни через влечение, т.е. связанной с работой головного мозга. Неизвестно, всегда ли этот процесс имеет химическую природу или он может соответствовать также высвобождению других, например механических сил. Изучение источников влечения уже не относится к психологии; хотя происхождение из соматического (биологического) источника и представляет собой важнейшее свойство влечения, в душевной жизни (сознании) человек узнает его не иначе, как по его целям. Точного знания источников влечения не требуется для психологического исследования. Иногда, исходя из целей самого влечения, можно с уверенностью судить о его источниках. Иными словами, все влечения, исходящие из телесной сферы и воздействуют на психику, однородны в качественном отношении и связаны с присущей им степенью возбуждения, как количественные величины. Поэтому различия в проявлении отдельных влечений друг от друга можно объяснить различием источников этих влечений [187, с. 91], включая анализ влечения Я (влечения к самосохранению) и сексуальных влечений.

Итак, чтобы ответить на вопрос, какие влечения можно установить и сколько, достаточно выделить две группы первичных влечений – это влечения Я, или влеченияк самосохранению, и сексуальные влечения. И эта классификация не имеет значения обязательного условия, являясь вспомогательной, в отличие от гипотезы о биологической тенденции, которая имеет в виду, что само  течение психических процессов автоматически регулируется принципом удовольствия в направлении избегания неудовольствия,  совпадая с инерционной тенденцией, т.е. с тенденцией к избеганию возбуждения. Оно по своей природе относится к биологии, оперирует понятием тенденции (иногда целесообразности) и гласит: нервная система – это аппарат, наделенный функцией устранения доходящих до него раздражителей. Внешние раздражения ставят одну задачу – уклониться от них, и осуществляется посредством мышечных движений, одно из которых в конце концов достигает цели и в качестве целесообразного становится наследственным предрасположением. В сознании подчинено принципу удовольствия – это автоматическое регулирование ощущениями удовольствия и неудовольствия, когда ощущения неудовольствия связано именно с усилением раздражения, а ощущение удовольствия – снижением. Чтобы придать удовольствию устойчивость, необходимо определить, какого рода отношения существуют между удовольствием и неудовольствием, с одной стоны, и колебаниями величин раздражителей, воздействующих на работу сознания, –  с другой стороны [187, с. 92-93]. И, с третьей стороны, разделить влечения Я, или самосохранения, и сексуальные влечения в контексте оснований их энергии. Есть точка зрения, что сексуальная функция отличается от других телесных функций особым химизмом (Пауль Эрлих (1854-1915), немецкий врач и ученый, лауреат Нобелевской премии (1908) за вклад в иммунологию).  В отношении характеристик сексуальных влечений З. Фрейд отмечает, что они многочисленны, проистекают из различных органических источников с целью служить функции продолжения рода, часть из них остается присоединенной к влечению Я (самосохранение), наделяя их либидинозными (от лат. l?b?do желание), которые в случае функционирования легко не заметить, если организм является здоровым, поэтому отчетливо проявляются только в следствие заболевания. Либидинозные компоненты могут менять свои объекты с легкостью, поэтому способны к проявлениям, которые далеки от их первоначальных целевых действий (сублимация), т.е. сублимация [187, с. 93-94]. И, в этом контексте, как правило, признают, что сублимация – такое влечение, которое в той или иной степени переключено на несексуальную цель, и оно направлено на социально значимые объекты. Имеются в виду именно формы, не имеющие связи с сексуальностью, но порожденные силой сексуального влечения. И основные – это художественной творчество и интеллектуальная деятельность [188]. При изучении компонентов, которые включаются во влечение в значении либидинозных, важно обратить внимание на дополнение в статью «Сексуальные отклонения» (май 1920), когда признается: факт половой потребности у человека и животного в биологии выражают гипотезой о «половом влечении». И затем следует аналогия с влечением к принятию пищи, голодом. В народном языке обозначения, которое соответствует слову «голод, не имеется; в качестве такового наука пользуется словом «либидо», с которым соотносит дополнение (от 1910 года): в немецком языке единственно пригодное слово «Lust» [удовольствие], к сожалению, двусмысленно и обозначает как ощущение потребности, так и удовлетворение [189, с. 46]. Дополнение (1910) в статью «Сексуальные отклонения» (май 1920) соотносится с книгой «Влечения и их судьбы» (1915), в которой З. Фрейд, характеризуя влечение, вводит такой фактор как объект и рассматривает в контексте «влечения Я (влечения к самосохранению) и «сексуальных влечений». И признает (1915), что сексуальная функция отличается от других телесных функций особым химизмом (Пауль Эрлих (1854-1915). Иными словами, «половое влечение» отличается от влечения к принятию пищи (голод) отсутствием особогохимизма (П. Эрлих), которого нет и при влечении творчеству (художественное творчество и интеллектуальная деятельность). Т.е. сублимация (от лат. sublimare возносить), а, например, в химии непосредственный переход вещества из твердого в газообразное состояние (минуя жидкую фазу). Анализируя в контексте «влечения» взаимосвязь «влечение Я (влечение к самосохранению) и «сексуальное влечение», можно сделать вывод: сублимация в контексте влечения – «фазовый переход» чувства «удовлетворения» (удовольствия) в его биологическом смысле, «минуя» форму «либидо», или сексуального влечения к объекту. Иными словами, «либидинозные компоненты» (З. Фрейд) локальны, а не универсальны. С анализом «либидо» (от лат. l?b?do желание) в универсальном проявлении свойств связана книга французского философа, теоретика постмодернизма Ж.-Ф. Лиотара (1924-1998) «Либидинальная экономика» (1974).  При этом для Ж.-Ф. Лиотара, как и для Ж. Делёза, актуально определение условий коллективной идентификации в контексте ее массового характера, а этому требованию отвечает представление о либидо, как его интерпретирует З. Фрейд.

Ж.-Ф. Лиотар, характеризуя либидинальную экономику, предлагает: откройте так называемое тело и разверните его поверхности и увидите все, что принадлежит либидинальному «телу» и сращены в единую ленту без оборотной стороны, ленту Мёбиуса – это та чересполосица органов (неорганических и неорганизованных), через которые может пройти либидо [190, с. 11, 14-15]. Для создания модели ленты Мёбиуса достаточной взять длинную полоску бумаги и склеить противоположные концы полоски в кольцо, предварительно перевернув один из них (лента была открыта в 1858 году немецкими математиками А. Мёбиусом и независимо от него И. Листингом). Т.е. Ж.-Ф. Лиотар обращается к идее «сращивания» чересполосицы неорганических органов, а это – простые вещества и химические соединения, их «склеивает» (лента Мёбиуса) посредством либидо, а не «переключения» энергии биологической (инвариант) «влечения Я (влечение к самосохранению) на энергию психологическую (ситуации), которая не универсальна, а локальна. Между тем в случае обращения к идее ленты необходимо иметь в виду складки (Ж. Делёз), а они при их реализации имеют в виду не собственно потребность (влечение), а условия ее реализации (удовлетворение), что в большей мере совместимо с представлением о «квазипотребности» немецкого и американского психолога К. Левина (1890-1947) – это теория психологического поля [191], учитывающая интенсивности, или условия, действие квазипотребности на социальное поведение человека. Иными словами, представляется, что, используя идею ленты Мёбиуса, Ж.-Ф. Лиотар не принимает во внимание действие факторов, которые при анализе могут как быть в составе сублимации (связь с либидо), так и рассматривать как способ связи между «влечением Я (к самосохранению) и «сексуальным влечением» (либидо), когда его энергия инвестируется их биологической (энергия жизни) в психологическую, или энергию ситуации (локальность). В этом случае имеется проявление того принципа удовольствия, который связан с «влечением Я» (к самосохранению), которые при анализе психологии бессознательного предшествует стадии сублимации, когда имеется в виду не «удовольствие от органа» (З. Фрейд), а «удовольствие» от условий функционирования органа (К. Левин).

Характер отношений, которые связывают «удовольствие от органа» (З. Фрейд) и «удовольствие от условий» (К. Левин), включая взаимодействие их участников, соотносится с судьбой влечение, к проявлениям которых З. Фрейд относит такие, как: превращение в противоположность, обращение против собственной персоны, вытеснение, сублимация [187, с. 94]. В контексте проявления судьбы влечений, с которыми связаны их виды, можно сказать, что сублимация – это психологическое состояние в темпорально динамической форме, содержание которого отражается в фразе: от любви до ненависти – один шаг. Оно характеризует как «сексуальные влечения», так и «влечения Я» (влечение к самосохранению), проявляющееся уже в форме профессионального выгорания: человек отказывает от того, что составляло влечение, но прежде.  Общее между ними   – темпоральная мгновенность в форме бессознательного, что обусловлено механизмом действия химических реакций, как и при опережающем отражении (П.К. Анохин).  В контексте неопределенности все то, что сегодня – влечение, завтра – может стать отвращением. Именно поэтому у З. Фрейда сновидение наделяется прогнозной функцией, включая в себя основанием ее причину. Иными словами, по З. Фрейду, сновидение отказываться не должно от передачи логических отношений между скрытыми мыслями: и часто удается ему заменить эти отношения характерными созданиями собственного творчества. И в сновидении прежде всего обнаруживается непреложная связь между всеми частями скрытых мыслей тем, что соединяет весь материал в одну ситуацию, оно выражает логическую связь сближение во времени и пространстве подобно художнику, когда он объединяет на изображении Парнаса всех поэтов, который, конечно, никогда не сходились вместе на одной вершине горы, но в понятии, несомненно, образуют одну семью. Сонная психика применяет это способ выражения и в частностях так, что, если в сновидении два элемента находятся рядом, это говорит об особенно тесной связи между скрытыми за ними мыслями. Прямое превращение одного во сне предмета в другой указывает на причины к действию. Сновидение никогда не выражает альтернативы «или-или», а содержит оба члена ее как равнозначные в одной и той же связи. Противоречащие друг другу представления выражаются во сне преимущественно одним и тем же элементом, так как слова «нет» между двумя мыслями не существует, а обратное отношение выражается в сновидении, когда одна его часть как бы последовательно превращается в свою противоположность. Весьма пригодным для механизма создания сновидений оказывается только одно логическое отношение – отношение подобия, общности, согласования. Сон этими случаями пользуется как опорными пунктами для сгущения сновидений и в одну новую единицу соединяет все, что обнаруживает такое согласование. У психики для человека выражения логических отношений между скрытыми за сновидениями его мыслями есть необходимы средства, что позволяет, по З. Фрейду, сновидения, подвергшиеся обработке со стороны сонной психики, «хорошо сочиненными», а в этом процессе сгущение и прежде всего смещение – это вытеснение, а явление смещения обусловлено чисто психологическими моментами: оно является чем-то вроде мотивировки, так как мысли во сне могут быть не только чуждыми человеку, но и являться ему неприятными [192, c. 45-47, 54-55, 59-60]. Подобное происходит в силу того, что вытеснение осуществляется под воздействия таких полярностей, которые существуют в психической жизни, а именно: биологическая полярность – активность/пассивность; жизненная реальность – это полярность Я/внешний мир; удовольствием/неудовольствием – экономическая полярность, когда вытесняется именно то, что является неосознанным, а это – сами по себе свойствамышления.

Вытеснение имеет особенности, включая наличие первичного вытеснения, когда   психическая репрезентация влечения (представление) не имеет доступа к сознанию человека. Вторая ступень вытеснения – это собственно вытеснение: оно касается хода мыслей, которые, приходя из других источников, оказываются в ассоциативно связи с ними. Репрезентация влечения, продолжая существовать в бессознательном, могут вступать в ассоциативные связи. Фактически вытеснение нарушает только связь с определенной психической системой, с сознанием [187, с. 117]. Иными словами, и сам ход мысли в бессознательном имеет в этом случае именно ассоциативный характер, что ставит и специальный вопрос: каким будет язык «собственного творчества» (З. Фрейд), возникающий в ходе взаимодействии естественного и искусственного интеллекта? В гибридных свойствах их «речевого общения» отразятся условия языковой полифонии создателей как носителей уже не искусственного, а реального многообразия национальных культур. И встает тем самым необходимость определения языкового инварианта, т.е. «приращенного» смысла, его особенностей. (Альбеков, Н.Н. Эмерджентность как компонент инвариантно-вариативной структуры переводных текстов. Специальность. 10.02.19 – Теория языка: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. – Ставрополь, 2009. –  23 с.).

Компьютеры могут быть и бывают или цифровыми, а они функционируют на основе бинарных оппозиций, расчленяющими сообщение на дискретные элементы; или же аналоговыми, т.е. такими, в которых, например, все числовые значения выражаются с помощью силытока при установлении соответствия между обеими величинами. Специалисты говорят не об «аналоговом коде», или как они говорят о «коде цифровом», но об «аналоговой модели». Структурируются же аналоговые модели не на основе бинарных оппозиций, а организуются по принципу степеней, т.е. не через «да» или «нет», а посредством «более» или «менее». Членение на степени предполагает замену оппозиции «да» или «нет» переходом от «более» к «менее». Коды цифрового мышления являются «условными», а коды аналогового мышлении – «мотивированными», что и рождает неустранимую, как признается, оппозицию между ними, которая решается в пользу аналогового мышления. При этом смыслоразличительные признаки между ними проявляются лишь на основе иконического подобия [188, с. 141-142]. Здесь «сила тока» имеет отношение лишь к работе компьютера, а к работе человека – эмоциональная энергии, интенсивность (измерение) предполагает «налоговую модель» (фрактальный анализ).

Участие эмоциональной энергии в работе сознания протекает бессознательно в силу того, по З. Фрейду, у самого сознания много пробелов, т.е.  «… и у здорового человека, и у больного часто бывают психические акты, объяснить которые можно лишь через другие акты, свидетелем которых сознание, однако, не является» [187, с. 133]. Бессознательное, устраняя пробелы сознания, интегрирует эмоциональную энергию, которая «питает» долговременную память (линейное время: воздействие – реакция на воздействие – оценка результата взаимодействия); кратковременную память (дискретное время: последовательность операций действия – «хотя знал, но забыл»); гибридная память, или «корзина», как в компьютере, – это своего рода «мусор» с возможностью его восстановления). Процессом, который интегрирует («связывает») виды памяти, обеспечивая «переключение» посредством проявления степени их эмоциональной энергии, оказывается то, что З. Фрейд определяет, как «вытеснение» – краеугольный камень, на котором держится здание психоанализа (З. Фрейд).

Считается, что вытеснение в строго функциональном смысле необходимо для упрощения обыденной жизни человека. И в связи с этим его рассматривают как обычный, банальный механизм, одновременно также признавая, что вытеснение не входит в число архаичных, примитивных защитных процессов. Принимая во внимание его организацию, исследователь признают, что вытеснение является активным процессом, направленным на сохранение вне сознания   неприемлемых репрезентаций. В их число могут входить остатки архаичного периода, а затем и репрезентации запретных влечения. В этом смысле бессознательное соответствует тому, что не вербализовано, репрезентации вещей; сознательное, напротив, – тому, что вербализовано, репрезентации слов.  Создает вытеснение страх [178, с. 135]. Если «вытеснение» –краеугольный камень здания психоанализа (З. Фрейд), то его функцию в строении тела выполняет эмоция (П.К. Анохин). Иными словами, сама по себе психическая энергия, проявляющаяся в форме энергии сексуальной, не существует, т.е. она является видом биологической энергии и связана не только с процессом жизни человека (линейное время жизни), а с ситуациями (дискретное время), в которых и посредство которых биологическая энергия трансформируется психическую энергии, а «отпечатки» (удовольствие/страдание, или +/–) ситуаций конвертируются в долговременную память. Здесь коммутатором (переключателем) или темпоральным интерфейсом является страх, так как в бессознательном все процессы протекают мгновенно: они не связаны с логикой Аристотеля, которая не относится и к языку общения естественно и искусственного интеллекта.

По П.К. Анохину, внешние воздействия на организм человека оцениваются им мгновенно на эмоциональном уровне как «полезные»/«вредные» (±), что относится к оценке (измерению) степени внешнего воздействия уровне «знаменателя». Так как взаимодействия связано с изменяющимися ситуациями,  в  «числитель» входит эмоциональная оценка (удовольствие/страдание), а отношения, которые возникают  между  «числителем»/«знаменателем» формируют уровень страха, возникающий на бессознательном и репрезентируемым (представляющим) сознанию как модель поведения в ситуации внешнего воздействия с учетом опережающего отражения или жизненного опыта – интегрированность химических реакций организма. В этом случае встает вопрос об информации, участвующей в химически-мгновенной реакции на внешнее воздействие. Так как изменяются и ситуации взаимодействия, и участвующий в них организм человека, то к ее формированию и имеет отношение феномен «вытеснения» информации, которая перестает быть актуальной сейчас, но может становиться актуальной в будущем. Иными словами, вытеснения – это связь внешней и внутренней причин влечения, но такая связь, которая сама становится влечением.  Т.е. если вытеснение – это активным процессом, направленный на сохранение вне сознания   неприемлемых репрезентаций, его осуществление может как вызывать, так и не вызывать удовлетворение результатом, что приносит или не приносит человеку чувство удовольствия. Его отсутствие стимулирует нахождение способа вытеснения, доставляющего удовольствие. И неслучайно в связи с этим З. Фрейд заметил, что человек учится на случаях, которые являются в той или иной степени неудавшимся вытеснением [189 190, с. 239]. Т.е. удачное вытеснение является тем, что доставляет удовольствие, а, следовательно, вытеснение – это влечение. И оно имеет свое особое содержание, которое опосредовано изменение влечения к объекту, который может быть и человеком (партнер) и процессом как отношения «приятное-неприятное» (Платон). Процесс протекает самопроизвольно, а к его характеристике имеет отношение замечание, которое сделал еще Демокрит: «…подобные могут быть познаваемы подобным» [190, с. 333], которые поэтому и проявляют себя, например, как «двойники», что касается уже идей З. Фрейда.

Итак, вытеснение как влечение, с одной стороны, бессознательно: человек словесно вербализует (репрезентирует) состояние, которое переживает в условиях перехода к новому объекту влечения от прежнего, вызывающему чувство неудовольствия (безразличия). Имеет место обращение на собственную личность, когда человек критикует свое поведение, сделав себя как бы посторонним объектом, который отделен от его личности. В случае критики, направленной на себя, человек на словах жалеет партнера, что он связался с ним как с негодным работником, но в действительности хочет обвинить партнера в негодности, в каком бы смысле это не понималось. Упреки связаны с разочарованием в партнере, когда утрачена их идентификация (отождествление) в совместной работе, т.е. поэтому и возникло чувство страха за результаты ее будущего развития, что признается в ощущении несостоятельности («негодности») в социально-экономическом или ином контексте. Влечение к удовольствию, доставляемому совместной работой, в этом случае заменяется влечением к вытеснению партнера из совместной работы и ориентацией на получение удовольствия от выбора новых партнеров по работе.