Решение проблемы формирования высокопроизводительной совместной работы связано с определением условий, в число которых входят и задачи, опосредованные способыми мышления в той сфере, к которой они относятся.   Постгалилеевский способ мышления ориентирован на решение задачи в ситуации неопределенности. Способы  решения задачи в ситуациинеоределенности связаны с“теорией смыслового мышления” и “знаково-символического опосредствования”  известных российских психологов  О.К. Тихомирова и А.Н. Вераксы (факультет психологии МГУ им. М.В. Ломоносова). К оценке  способа решения задачи в ситуации  неопределенности относится  модель  повседневного поведения человека и в жизни, и на рабочем месте, представленная Г.М. Маклюэном, известным канадским философом, культурологом и филологом, в его  книге “Понимание Медиа: Внешние расширения человека”. 

Тихомиров О.К. рассматривал  решение задачи в ситуации неопределенности на примере игры шахматистов  (Тихомиров О. К. Психология мышления: Учебное пособие. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 31). Анализ поведения шахматиста показал, что его мышление  может рассматриваться  как «процесс решения задачи» в некоторой проблемной ситуации. В структуре задачи выделяется требование к  решению, которые нужно найти или получить  преобразованием ситуации  в условия, определяющие пути и способы реализации требования. К условиям  относятся воспринимаемые, представляемые, словесно описанные эле­менты ситуации с пространственными, функциональными, а также  другими отношениями. В шахматной задаче элементами ситуации являются клетки шахматной доски, а требования задачи – поставить мат в шахматной игре  за заданное число ходов. Пространственные отношения между элементами выражаются расположением пешки на шахматной доске. Функциональные отношения элементов определяются правилами преобразования ситуации, выражаясь как удар одной фигуры, который препятствует, вызывая эмоции шахматиста,  ходу другой фигуры. Функциональные отношения всех элементов выявляются при проигрывании человеком возможных ходов.  Выявленные в исследовательских действиях, а они опосредованы движением глаз, функциональные отношения объекта, – это  «операциональные  смыслы». Операциональный смысл –   форма психического отражения объекта, которая не совпадает полностью с объективным значением: из поля всех функциональных отношений объекта выделяются лишь некоторые (и меняющиеся) его характеристики. Операциональный смысл может быть невербализованным или выраженным в языке;  им может обладать элемент ситуации, попытка решения задачи, как и ситуация в целом.  Поведение шахматиста, если рассматривать в зрительном плане, состоит из этих  “попыток ре­шения” шахматной задачи, определяемых наблюдением исследователя за движением глаз игрока, т.е. при помощи именно движений, в которых  выявляется целостный операциональный смысл  взаимо­действующих “элементов ситуации” (Беспалов Б.И. Взаимоотношения понятий «операциональный смысл» и «недизъюнктивность мышления» в концепциях О.К. Тихомирова и А.В. Брушлинского//Тезисы конференции, посвященной памяти О.К. Тихомирова и А.В. Брушлинского. М., 2003. URL: http://www.psy.msu.ru/people/bespalov/ bespalov_2003a.pdf). Результатом целостного опрерационального смысла  является вработка стратегии игры с “сильным”/“слабым” соперником, принимающая форму приращенного смысла. Понятие «приращение смысла» предложил в 1959 году В.В. Виноградов в книге «О языке художественной литературы» при анализе смысловой структуры слова, когда отвечал на вопрос: какими путями достигаются «комбинаторные приращения смысла», которые развиваются у слов в контекстецелого произведения? Здесь имеет значение соотношение элементов в пределах этого целого (Виноградов В.В. О языке художественно литературы. М.: Госиздат, 1959. С. 227-228). Т.е. поведение игроков определяет не цель – победа в патии, а ситуация на шахматной доске, включая их сопротивление усилиям, или игровым стратегиям, друг друга. Т.е. приращенные смыслы формируются в игре и в зависимости от ситуации на шахматном поле,  как и участников шахматной поартии могут и различаться и мгновенно изменяться, утрачивая свой смысл. Процесс определяет скоростьизменения игровых ситуаций, а функцию скорости А. Тоффлер показывает на примере ускорения темпа  игры похоронного марша: похоронный марш имеет смысл и значение, опосредованые жизненной ситцуацией, а ускорение темпа его исполнения приводит к их утрате, превращая в ускоренном темпе исполнения похоронный марш в веселое треньканье (Тоффлер А. Футурошок. СПб.: Лань, 1997. С. 28). Различие “нормального”/“ускоренного” темпа – это несовпадение между собой инерционной (инвариантной)/транзитной (вре́менной) структур, определяющих целостность, или смысл.  Например, и создание фирмы, и обучение ее сотрудников ориентировано на определенный результат, вызывая и меры стимулирования работы: работа несет в себе структурную инерцию, как и инерцию рабочих групп, требуя от всей группы  выполнения работы определенными способами (Гринберг Дж., Бейрон Р. Организационное поведение: от теории к практике / Дж. Гринберг, Р. Бэйрон; [Пер. с англ.: О.В. Бредихина, В.Д. Соколова]. М.: ООО “Вершина”, 2004. С. 802). Само по себе взаимодействие участников группы, предполагающее изменение состава или различный ппроизводственный опыт –условие становления вре́менной структуры, когда давление работников друг на друга трансформирует  уже в  инерционную структуру, формируя отошение к способу организации совместной работы. Т.е. обращение к шахматной игре показывает: скорость  изменения позиций игроков, порождая  эмоции, влияет на характер  действий. В свою очередь, анализ влияния эмоций игроков на игровое  мышление шахматиста  – способ мышления, превосходящий «галиле­евское мышление». Если при  галилеевском способе мышления открываются  каче­ства «предметов», которые обнаруживаются  у “предметов” при их рассмотрении  в целостной системе, то  анализ влияния эмоций на мышление шахматиста  имеет в виду  рассмотрение таких качеств  (свойств) «предме­тов», которые  и порождаются системой, и позволяют ей опирается на них в своем дальнейшем развитии. Здесь принимается во внимание  порождающий эффект   взаимодействия,  проявляющийся в опережающей роли эмоций в мышлении, что вызывает вопрос:  почему эмоциональная реакция, порождающая новообразования (смыслы), тем самым опережает когнитивную реакцию? (Васильев И.А. Проблема отражения и порождения смыслов в мышлении человека // Сибирский психологический журнал. 2018. №67. С.36-38).  Взаимосвязь эмоциональной/когнитивной реакций –  проблема исследований  зарубежных и отечественных психологов, результаты которых показывают: причина опережения эмоциональной  реакции связана с природой появления эмоций. Наряду с когнитивными теориями эмоций, существует и  биологический подход происхождения эмоций, рассматривающий врожденные,  генетические механизмы их проявления. Теории имеют нейрофизиологическую, или природную основу, вырастая из нейронных процессов головного мозга, и в этом смысле они принадлежат явлению бессознательного. Когнитивные структуры не принимают прямого участия в появлении эмоций, так как эмоция оказывает непроизвольное влияние и на когнитивный аппарат психики человека, и на  его моторику. Эмоциональное состояние наиболее ярко  проявляется в состоянии аффекта, который способен отключать сознание. Для когнитивной оценки характерно выделение базовых и надбазовых эмоций. Базовые эмоции выполняют  мотивационную функцию в отношении как психики, так и поведения человека. Именно базовые эмоции запускаются врожденными триггерами (англ. trigger импульс, спусковой крючок), а надбазовые, или социализированные эмоции,  – приобретенными в процессе жизнедеятельности конкретного человека. Надбазовые эмоции имеют осознанный характер, так как появляются по факту оценки стимула; проявление  базовых эмоций, основанных на врожденных стимулах, человеком чаще всего не осознается. Отсюда и сами когнитивные процессы не являются основным источником появления многообразных эмоций. Интеллектуальная обработка эмоций занимает продолжительное время, а эмоции автоматически возникают в ответ на стимул (Пырьев Е.А. Критика когнитивных теорий происхождения эмоций // Психология человека в образовании. 2019. Т. 1. № 3. С. 258-259).   Взаимоотношение базовых и надбазовых эмоций опосредует их связь  с особенностью биологических систем – переключение из одного режима функционирования в другой: например, сон и бодрствование – это разные типы метаболизма (набор химических реакций для поддержания жизни организма).  В биологическом смысле врожденный  триггер (англ. trigger импульс, спусковой крючок) соотносится со способностью организма к “переключению”  состояний. Триггер –    это «переключатель», который поддерживает состояние организма, обеспечивая   «перепрыгивание» из одного состояния в другое состояние в другое в точке бифуркации (от лат. bifurcus раздвоение), т.е. пересечения положительных и отрицательных эмоций (Ризниченко Г.Ю. Лекции по математическим моделям в биологии. Часть 1. Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика». 2002. С. 109-111). Действие врожденного треггера (англ. trigger импульс) можно рассматривать по аналогии с бифуркацией реки,  когда из одного потока возникают два самостоятельных. Если иметь в виду группу с неоднородным (гетерогенны) составом участников, тогда в точке “пересечения” (бифуркация) скорости их действий возникают типы  производительности – это мало-/высокопроизводительная работа с “переключением” уровней в тот или иной режим через ее  темп (целостность).  Возможно использовать  врожденный  триггер (англ. trigger  спусковой крючок), например, в торговле,  формируя оринетацию покупателей (“подсадить на крючок”) на определенный вид товара.  Но в контексте профессионального отбора посредством врожденного треггера (англ. trigger импульс) можно принимать во внимание замечание К.Г. Юнга.

По К.Г. Юнгу, не следует путать «синхронность», т.е. одновременность протекания двух событий, и «синхронистичность» –  акаузальный объясняющий принцип, указывающий на одновременное возникновение двух событий, которые связаны не причинно, а по смыслу. Феномен синхронистичности относится к проявлению параллельности времени и смысла не только у психофизиологических, но также и у психических событий. Если наука не способна свести к общему принципу, то термин «синхронистичность» указывает на существование «смысловых совпадений». Между параллельными событиями нельзя  проследить  причинную связь, что  придает событиям характер случайности, а отношения проявляются в общности смысла или эквивалентности. Синхронистичность проявляется в отношениях будущего времени: будущие события отражаются в сознании как психические образы, которые совпадают с обычным психическим состоянием (Юнг К.Г.  Синхроничность: [Сборник: Пер с англ.]. М.: РЕФЛ-бук.  1997. С. 188, 192-193, 217-218, 222). Иными словами, важна и в текущем (настоящем),  и в будущем времени  высокопроизводительная совместная работа, которая  в наши дни  связана с реальными работниками, а в будущем времени – с вымышленными (символическим). В этом случае способ решения задачи по формирования высокопроиводительного уровня совместной работыт в настоящем/будущем (прогноз) времени входят и условия, который определяет А.Н. Веракса –  знаково-символическое опосредствование,  также формирующее смысловую эквивалентность (К.Г. Юнг) в условиях неопределенности. 

А.Н. Веракса признает, что неопределенность можно рассматривать в контексте реформы в российском образовании, когда самостоятельной образовательной областью стал ФГОС познавательного развития детей как дошкольного, так и младшего школьного образования. Неопределенность побуждает учителей к работе в школе с использованием символических форм познавательной деятельности; и это – метафора. С помощью метафоры решаются два типа учебных задач: первый тип связан с решением познавательных задач, а второй – с эмоциональной регуляцией самого процесса познавательной деятельности.  В ходе познания важен именно образ, посредством которого   ситуация неопределенности  репрезентируется (представляется) ученику с использованием символа.  Символический образ имеет двойную предметность. Если первичная предметность связана с чувственно воспринимаемыми (образными) средствами, то вторичную предметность обусловливает отнесение символа или к самой ситуации, или к переживаниям ученика: символическому опосредствованию задаются объективная и субъективная формы. В объективном опосредствовании учеником познаются отношения, существующие между элементами ситуации неопределенности, а посредством субъективного символа передается отношение ученика к самой ситуации неопределенности (Веракса А.Н.  Символическое опосредствование в познавательной деятельности дошкольников и младших школьников: автореферат диссертации   на соискание степени доктора психологических наук/ А.Н. Веракса. Москва. 2014. С. 3, 8, 9, 33.  URL:  https://rusneb.ru/catalog/000199_ 000009_ 005560268/). Неопределенность – это такая ситуация, когда ученик сам не может однозначно определить объект, свойство и отношение, объективно являются существенными для действия с ними в этой ситуации. И причина, по которой ученик сам не может определить объект, свойство и отношение для действия над ними в ситуации неопределенности вызвана тем, что ситуация представлена внешней стороной, а внутреннее свойство ситуации скрыто от ученика. Внутренние особенности –закономерность, по которой  ситуация организуется в целостную структуру, а внешние особенности определяют образное содержание символа.  На основе свойств символа ученик и находит различные интерпретации ситуации неопределенности, а, выбирая одну из интерпретаций (метафор), и в процессе интерпретации находит ее значение, которое и позволяет ему организовать познавательную активность в ситуации неопределенности. Найденное значение символа трансформируется в знак и переводит познавательную ситуацию из неопределенной в определенную (Веракса А.Н. Особенности символического опосредствования в познавательной деятельности младших школьников: автореферат диссертации на соискание степени кандидата психологических наук / А.Н. Веракса. Москва. 2008. С. 6, 26. URL: https://www. dissercat.com/content /osobennosti-simvolicheskogo-oposredstvovaniya-v-poznavatelnoi-deyatelnosti mladshikh-shkolni). Т.е. субъективные переживания человека восполняют дефицит знаковых средств для решения задачи в неопределенной познавательной ситуации, трансформируя символ в метафору, а метафору – в знак.  Механизм взаимосвязи двойной предметности –  «символ → метафора → знак» –формирует отношения, при которых  профессиональный отбор,  представленный  результатами (удачно/неудачно), протекая на бессознательном уровне,  репрезентирует метафору “высокопроизводительная совместна работа”, придающую смысл способу ее организации.  Иными словами, символы, вызывая эмоции, придают значимость и ценность репрезентируемому ими содержанию (Кулагина Н.В. Символ и символическое сознание // Культурно-историческая психология. 2006. №1. С. 6). Смысл  представления о  рентопроизводительном способе организации совместной работы явялется информацией, а она возникает во ввзаимодействии ее участников и является для каждого новым знанием (приращенный смысл), нуждающимся в подтверждении  достоверности.   Ответ – в  биологической теории эмоций и теории опережающего отражения, а ее  сформулировал академик  П.К. Анохина. 

П.К. Анохин: мгновенная реакция людей на внешнее воздействие, как эволюционно данная человеку от «природы» (генетически), закреплена на бессознательном уровне в организации химических реакций нейронов, как протекающее «…в высшей степени быстрое (в цепных химических реакциях) отражение медленно развертывающихся событий внешнего мира» (П.К. Анохин. Избранные труды. Философские аспекты теории функциональной системы. М.: Наука, 1978. С. 16), обеспечивая универсальный характер приспособления организма к внешним (изменяющимся) условиям. Т.е.  вопрос о достоверности эмоциональной информации, как связанной с выживаемостью организма, не стоит. Однако остается вопрос о том, какую закономерность она отражает, в какой форме? В связи с этим важно обратить внимание, что П.К. Анохин использует   замечание создателя квантовой теории М. Планка, который размышляет о достоинстве теории относительности А. Эйнштейна. По М. Планку, в основе так называемой теории относительности заложено нечто абсолютное: все измерения носят относительный характер, поэтому в измерениях следует обнаружить то абсолютное, общезначимое, инвариантное, что в них заложено (Анохин П.К. С. 35). Кстати, А. Эйнштейн имел в виду, что квантами нельзя обращаться матема­тически (Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения чело­века / Пер. с англ. В. Николаева; Закл. ст. М. Ва­вилова.  М.; Жуковский: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле». С. 130).  В связи с квантовой теорией не менее значимо и замечание автора идеи «кристалла времени» Ф. Вильчека: особенности всех кристаллизаций связаны с основным принципом – «…атомы “хотят” формировать паттерны с благоприятной энергией», а при изменении условий наблюдаются резкие фазовые переходы (CRYSTALS IN TIME Surprising new states of matter called time crystals show the same symmetry properties in time that ordinary crystals do in space By Frank Wilczek // 28 Scientific American, November 2019. С. 32. URL: http://www.pnpi.spb.ru/images/ asp/portfolio/ myfuture/Physics2.pdf). Т.е. теория отражения, связывая положительные (удовольствие) и отрицательные (боль) эмоции между собой,  показывает: развитие организма связано со спонтанной реализацией такой закономерности, как  удовольствие (воспроизводство положительной эмоции), а отрицательная эмоция (боль) – это лишь интегрированный (целостный) сигнал для реакции организма.  Эмоции, охватывая весь организм человека в целом, придают его состоянию определенный тип эмоционального переживания, моментально производя интеграцию всех функций организма. Благодаря эмоциям организм выгодно приспособлен к окружающим условиях: не определяя тип, форму и другие параметры внешних воздействий, организм получает возможность реагировать на внешние воздействия с помощью определенного типа эмоциональных состояний, сведя их к общему биологическому знаменателю: «…полезно или вредно для него данное воздействие»; благодаря сигнальной функции эмоции (боль), организм остается в русле оптимальных жизненных функции (Анохин П.К. 45, С. 313-314).  Уровень «полезно»/«вредно» –  это  биологический знаменатель, который связан   с   надбазовыми (когнитивными) эмоциями, соотносится с уровнем опережающего отражения (базовые эмоции, триггеры)  – биологический числитель. Из их отношений и возникает оценка, для реализации которой необходимы темпорально-динамические условия.  Так, исследование феномена под название «утечка мозгов» показало, что мотивом эмиграции становится желание ускорить темп жизни и работы, а вывод исследователей – в признании: одни, благодаря быстрому темпу, живут и процветают; другие  в их желании избавиться «от этой свистопляски» идут на крайние меры (Тоффлер А. Футурошок. СПб.: Лань, 1997. С. 31-32). В этом случае речь идет о двух факторах – скорость возникновения инновационных технологий (циклы развития» и скорость технологической модернизации, которая в станах мира различна. При этом, однако, не рассматривается такое условие, как  ускорение/замедление темпа совместной работы в связи с изменением состава, что имеет следствием – изменение своей профессии, смена места работы, создание групп давления для достижения темпа работы, профессиональное выгорание. Эмоциональное состояние в форме «удовольствия»/«страдания» соотносится с долговременной памятью, которая является элементом опережающего отражения. Оно также может принимать и игровые формы, связывая в темпорально-линейный вектор образовательно-профессионального развития личности школьника. В биологическом числителе представлены базовые эмоции, триггеры). Различие в том, что энергию биологического знаменателя обеспечивает процесс взаимодействия, т.е. она гибридна (от лат. hibrida помесь), или связана с ситуацией (фрагментарно-дискретна). Энергия биологического числителя, или опережающего отражения, от взаимодействия не зависит, так как обеспечивается энергией организма как фактор его развития. Отношения биологического числителя и знаменателя или базовых и надбазовых эмоций позволяет репрезентацию с бессознательного уровня на уровень сознания моделей поведения, которые, могут эмоционально «переключаясь», попадать в темп совместной работы, отражая особенности ситуации взаимодействия. Факт изменения состава участников, вызывая  «переключение»  темпа совместной работы, приводит к тому, что мало-/высокопроизводительные работники, «попадают» в (линейный) темпомир, или начинает/продолжают «жить» в турбулентном (дискретном) темпе (Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. СПб., 2012. С. 62.URL: https://platona.net/load/knigi_po_filosofii/sinergetika/ knjazeva_ kurdjumov_osnovanija_sinergetiki_rezhimy_obostreniem_samoorganizacija_tempomiry/55-1-0-586). Образы, которые мгновенно возникают  и  опосредованы отношениями долговременной и кратковременной памяти, формируют реакцию (информация) человека на внешнее внешнее воздействие, становление которой в современном обществе  и описывает Г.М. Маклюэн.

Г.М. Маклюэнпризнает:во-первых, для  современного обществе важна коммуникация, а с операциональной и практической точки зрения средство коммуникации есть сообщение; с другой –  коммуникация осуществляется в современном обществе, а оно соотносится с  электрической цивилизацией, в которой проявляется феномена «расширения человека вовне»: мир быстро приближается к финальной стадии расширения человека вовне – стадии технологической симуляции сознания, когда творческий процесс познания будет коллективно и корпоративно расширен до масштабов  человеческого общества. И в этом различие между механической эпохой медленных движений: медленность прежде гарантировала отсрочку ответного действия на немалый промежуток времени; в сегодняшнем дне – действия происходят практически мгновенно. Хотя люди живут мифически и интегрально, однако они продолжают мыслить в соответствии со старыми, фрагментированными пространственными и временными образцами доэлектрической эпохи. Действия и реакции в индустриальных технологиях связаны промежутком временем, а в электрических – одновременны.  Человек оказывается во взаимодействии со средствами массовой информации, когда скрещивание, или гибридное соединение средств коммуникации, высвобождает новую силу и энергию, действующие «внезапно», а не «продуманно». Гибридизация, или соединение, этих сил отрывает особенно благоприятную возможность для обнаружения их структурных компонентов и свойств. Человек, когда последовательность уступает место одновременности (скрещиванию), оказываясь среди конфигураций и структур, сталкивается с проявлением гибридной энергии. С одной стороны, она обеспечивает скорость течения процессов, их свертывание во времени и сжатие; с другой – показывает, что сама несвязанность с большими промежутками в развитии истории, – это свойство мифа. Миф представляет собой сжатие, или имплозивное (от англ. implosion взрыв) свертывание, всякого процесса, а мгновенная скорость сообщает мифическое измерение даже самому простому промышленному и социальному действию. Мифическое измерение жизни человека относится к электронной цивилизацией, когда переводится в информацию, в сторону технологического расширения сознания. В мире электронных технологий задачи человека сводятся к обучению и к познанию, а все формы богатства создаются движением информации. В число средств получения информации и формы расширения человека входит также игра (Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека / Пер. с англ. В. Николаева; Закл. ст. М. Вавилова. М; Жуковский: КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2003.  С. 5-16, 31, 58, 277). При этом  важно учитывать, что мифологическое мышление отличается от научного мышления тем, что  в науке и мифе причинность имеет разные смыслы. В мифическом мышлении причинность сводится к некоторому качеству, а в науке происходит все наоборот – качество выводится из законов причинности. Мифологическое качество имеет форму гештальта, т.е. образа (Урсул А.Д. Природа информации: философский очерк / А.Д. Урсул. Челябинске, 2010.  С. 304-305). При этом особым образом особой: например, если в совместной работе участвует группа с неоднородным (гетерогенным), то она представляет собой общую среду (системы), в которой мало-/высокопроизводительные уровни представлены одновременно, отражаясь в форме речевой метафоры и метафоры визуальной. Свойства речевой метафоры, или вербальной, представили Д. Лакофф и М. Джевонс в теории когнитивной (концептуальной) метафоры; свойства визуальной метафоры связаны с теорией сновидений З. Фрейда, как и научными результатами иконического поворота в науке о культуре и обществе.

Авторы когнитивной (концептуальной) теории метафоры Д. Лакофф и М. Джонсон: Д. Лакофф, являвшийся   учеником Н. Хомского, выступивший с критикой его теории;   один из основоположников когнитивной лингвистики и теории воплощенного знания как нового направления философии. Д. Лакофф признает, что семантика (Н. Хомский) – главная составляющая языка, а основа мышления – метафора.  С теорией метафор связана идея о том, что человек мысли в концептуальных рамках и неосознанно адаптирует поступающую информацию о мире так, чтобы втиснуть ее в эти рамки. И при этом признает, что язык и идеи человека возникают не в сознании, а при тесном взаимодействии сознания и тела, что представлено в теориителесного ума.  Метафора основан на телесности, в частности, еще  потому что, как показывают исследования,  при восприятии объекта человек в течение 8,2 тысяч миллисекунды воспринимает его бессознательно, прежде чем включается сознательное восприятие, т.е. получаемая информация адаптируется к представлениям о мире, к которым он привык (Ковда Е. URL:  Джордж Лакофф о смысл и роли контекстов и значений [Электронный ресурс] // LIVEJOUNAL. August 8^th, 2017. URL:  https://skeptimistlivejournal-com.turbopages.org/skeptimist.livejournal.com/s/1784481. html).  Однако человек и привыкает, и хранит в долговременной памяти, вязанной с существование бессознательного, то, что доставляет удовольствие – чувство сохраняет и воспроизводится в опережающем отражении.   Д. Лакофф и М. Джонсон считают, что метафора создает новую реальность. Так, президент Дж. Картер, когда Америка столкнулась с энергетическим кризисом, выдвинул понятие «морального эквивалента войны». Метафора «войны» вызвала появление «врага», а это потребовало «определения целей», «пересмотра приоритетов», «выдвижения новой стратегии», «наложения санкций» и т.п. Т.е. метафора стала не просто способом видения действительности; она узаконила решение на изменение политического курса и связанных с ним политических и экономических действий.  Д. Лакофф и М. Джонсон уверены в том, что, с одной стороны, все политические и экономические идеологии формируются на основе метафор, которые скрывают определенные аспекты реальности за счет выполнения функций – когнитивной, номинативной, художественной и смыслообразующей; с другой стороны, сама когнитивная (концептуальная) теория метафоры имеет в виду такой способ познания, когда люди ориентируются в мире, опираясь на собственный жизненный опыт. Метафора – прием познания объектов действительности, наименования, порождения новых значений. В познавательном процессе человек проявляет свою ориентацию – с опорой на эмоциональные чувства – включать в выбор (решение) «метафорические концепты», которые придают ему смысл: например, «время – деньги», «время – ограниченный ресурс», «время – ценность». Метафорические концепты, участвуя в метафорическом решении, тем самым – это средство выбора альтернатив поведения в проблемной ситуации. Метафору невозможно понять, не учитывая ее эмпирическое основание; поэтому важно обращать внимание на онтологические основания – «онтологические метафоры», которые оказываются проявлением аналоговыхвозможностей человеческого разума. Используя структурные, ориентационные и онтологические метафоры, человек оценивает свои связи с окружающим миром, а за счет онтологических метафор оценивает практический опыт, или телесное знание, с учетом которого  необходимо действовать. Причина состоит в том, что метафоры обеспечивают понимание, когда одна область практического опыта понимается в терминах другой области, что позволяет сделать вывод: с одной стороны, понимание происходит на основе целой области опыта, а не на основе изолированных концептов; с другой стороны, необходимо выделять базовые области опыта. Одни базовые области опыта затем на базе других базовых областей опыта концептуализируются и толкуются. При этом «базовую область опыта» составляет то, что представляет собой структурированное целое в опыте концептуализируется как эмпирический гештальт: базовые гештальты характеризуют то, что является структурированно целым внутри повторяющегося человеческого общества, т.е. внутренне согласованные способы организации опыта в терминах естественных измерения (частей, этапов, причин и т.п.). Иными словами, области опыта, организованные в рамках естественных измерений, рассматриваются как естественные виды опыта. Они в том смысле являются естественными, что эти виды опыта порождены, с одной стороны, особенностями устройства человеческого тела (аппарата восприятия и моторного аппарата, умственных способностей, эмоций и т.п.); с другой стороны, взаимодействие человека материальным окружением (передвижение, взаимодействие с объектами, процессом поглощения пищи и т.п.); взаимодействием человека с другими людьми в культурном окружении (в рамках социальных, политических, экономических институтов). Отсюда эти «естественные» виды опыта порождены природой человека: некоторые из них могут быть универсальны, а другие могут различаться от культуры к культуре. В определениях через метафоры представлены следующие виды естественного опыта –  любовь, время, идеи, понимание, споры, труд, счастье, здоровье, контроль, статус, мораль и т.п., так как эти концепты недостаточно четко определены на своей собственной основе, чтобы обеспечить достижение целей человеком в его повседневной жизни. В связи с этим важно различать ингерентные (укоренившиеся) свойства самого объекта (например, форма, вес, внутреннее расположение его частей) и свойства, проявляющиеся посредством его интерактивных характеристик, возникающих из опыта человека, и определяющих то, как люди понимают свой опыт.  Понимание (концепты) человеком опыта не определяется толко на  основе ингерентных свойств, а, наоборот, в первую очередь определяется интерактивными характеристиками (Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем: Пер. с англ. / Под ред. и с предисл. А.Н. Баранова. М.: Едиториал УРСС, 2004. С. 16-30, 44-53, 148-156, 184). Иными словами, области опыта, организованные в рамках естественных измерений и рассматриваемые как естественные виды опыта (Дж. Лакофф, М. Джонсон), принимая форму эмпирического гештальта, исключают такие естественные измерения, посредство которых проявлялось бы чувство боли (страдания) во взаимодействии или при совместной работе. В этом случае речь идет о технико-технологическом аспекте совместной работы, а он обусловлен особенностями развития научно-технического прогресса. Техническое воздействие, вызывая эмоцию (страдание/удовольствие),  однако,  эмоциональной энергии не вызывает. Она связана с интерактивными характеристиками понимания людьми своего опыты, его смыслы, что нацеливает человека на изменения способа организации участия или в совместной работе, или в речевом общении, обусловленном совместной работой. И здесь важно замечание З. Фрейда, что  «… ход психических процессов автоматически регулируется принципом наслаждения» (Фрейд З. По ту сторону наслаждения // Фрейд З. ИЗБРАННОЕ. I том. Под. ред. Е. Жиглевич. London. 1969. С. 25. URL: https://vtoraya-literatura.com/pdf/freud_izbrannoe_tom1_1969__ocr.pdf). Если эмпирические гештальт, или  телесное знание, связанное с проявление эмоций (аффект), формируется спонтанно, то для возникновения интерактивных характеристик как условия для проявления интенсивности эмоциональной энергии, необходим рационально устоявшийся способ организации, как например, ритуал или привычное (бессознательное) действие. Интерактивность имеет в виду взаимодействие, включая речевое общение (диалог), что предполагает возможность не только  авторства, как в случае с понятие «морального эквивалента войны», но также и формы соавторство при становлении  ритуала (стереотипного действия, не вызывающего  чувства страдания). Примером может служить феномен, на который обращает внимание известный американский социолог К. Рэндалл.

К. Рэндалл рассматривает основу интеллектуальных ритуалов, связывая ее с обменом культурным капиталом и эмоциональной энергией. В общем виде ритуал понимается как стереотипное действие (например, произнесение словесных форм, пение, совершение предписанных жестов), облаченное в традиционное одеяние и обеспечивающее взаимный фокус внимания. Такой же фокус внимания возникает в феноменах, которые можно назвать естественными ритуалами(naturalrituals).  В результате возникают и социальные эффекты – телодвижения, речевые акты, голосовые микрочастоты согласуются в едином ритме, общим для всех участников, и кем-то еще вне ситуации взаимодействия. Участники взаимодействия ощущают себя членами общей группой и имеют   взаимные обязательства. Их отношения символизируются всем тем, что служило фокусом внимания во время ритуального взаимодействия. Символы групповой принадлежности также используются в разговоре или мышлении, а благодаря опыту интерактивных ритуалов заряжаются социальным смыслом. Если взаимодействие не возобновляется, символы разряжаются и теряют свою принуждающую значимость. Взаимодействие состоит из ритуалов взаимодействия (интерактивных ритуалов), связывающих символы с социальной принадлежностью или с принадлежностью человека к группе, формируя чувства общности (эмоции солидарности) и связь с группой. Формой эмоциональной энергии может являться творчество человека, его творческая способность, вызывая положительные эмоции благодаря оценке со стороны группы. Эмоциональная энергия пропорциональна интенсивности взаимодействия, так как эмоциональная энергия перетекает из ситуаций взаимодействия. Взаимодействия производят непрерывный поток групповых (социальны) мотиваций и эмоциональной энергии. Из ситуаций взаимодействия человек выходит с запасом эмоционально заряженных символов, совокупность которых – его культурный капитал, связанным с взаимодействие в группе, ее статусом, поэтому различается, т.е. не является общим. Различается и эмоциональная энергия – это сила (количество), которая и возникает, и зависит   благодаря успешному участию в интерактивном ритуале (доверие, энтузиазм, хорошее самочувствие, что через среднее состоянии эмоциональной энергии движется вниз – депрессия, дурное самочувствие и отсутствие инициативы. Эмоциональная энергия долговременна; и ее необходимо отличать от преходящих состояний, которые принято называть эмоциями – страх, радость, гнев.  Ритуалы принадлежности к группе более высокого статуса дают и значительный прирост эмоциональной энергии, ритуалы принадлежности к группе низкого статуса дают умеренную эмоциональную энергию. В ритуалах прироста/снижения эмоциональной энергии присутствуют структурные принуждающие связи (structural constraints), которые обусловлены сетевой позицией в сообществе. Поэтому одной эмоциональной энергии недостаточно для признания, важен и групповой (статус) уровень культурного капитала. Эмоциональная энергия, связанная с творчеством, характерна для творческих интеллектуальных областей, но существует также эмоциональная энергия преуспевающих политиков, финансистов-предпринимателей, звезд искусства. Проявляясь в символах, эмоциональная энергия дает людям чувство групповой принадлежности.   Продуктом всеобъемлющего естественного ритуала является язык.  В акт говорения включается общее чувство, обоюдный фокус внимания, а слова являются и коллективными репрезентациями, нагруженными моральной значимостью, проявляясь как элемент культурного капитала с функцией «аттрактора» («притягивателя»), но точно также и «отталкивателя», направляя человека к конкретным столкновениям или позволяя их избегать. В речевом общении собеседниками существует координация речевых действий, а сама углубляющаяся ритмическая вовлеченность в конкретное течение беседы формирует непрерывный смысл вербальных жестов от одного к другому. Их микроситуационная координация происходит на нескольких уровнях: во взаимном ожидании и замысле грамматической структуры, в речевых актах, в которые структура социально воплощается, в эмоциональных движениях личных отношений, в познавательном измерении того, о чем говорится. Язык – не замкнутая социальная вселенная; он может быть использован и для указания на вещи или для координации практических действий. Мышление же движимо эмоциональным грузом символов, заряженных динамикой социального членства. Эмоциональная энергия индивидов отбирает символы, дающие ему оптимальное чувство групповой солидарности, а мышление человека является разыгрываемой в его сознании пьесой социального членства. Символы заряжены с различной интенсивностью, которая зависит от эмоциональной солидарности, проявляющейся во взаимодействии (Рэндалл К. Социология философий: глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск: Сибирский хронограф. 2002. C. 10, 68-71, 78, 100-103. URL: https://socioline.ru/files/5/81/ collins2002_ocr_table_of _content.pdf). Т.е.  интерактивная характеристика, проявляющаяся в форме успеха/неуспеха (статус), символизируя принадлежность к определенной группе при совместной работе, вызывает рост/спад эмоциональной энергии, также проявляющийся в уровне ее совместной (интерактивной) производительности. Очевидно, что и сам эмоция, и эмоциональная энергия должны иметь источник. Эмоция и эмоциональная энергия – это то, что, с одной стороны, связано с организмом человека; с другой стороны, проявляется на психологическом уровне активности человека: «переключение» проявления уровней энергии (физиологический/психологический) – это проблема, с решением которой связан   З. Фрейда. 

Фрейд З. до занятия психоанализом интересовался функционированием нейронов мозга. Как отмечает Э. Фромм работая в клинике и желая помочь больному определить причину его болезни, начинает изучать сны и приходит к выводу: человек является автором своих сновидений, т.е. каждый человек создает свой сюжет, но сновидения имеют много общего с мифами и по форме, и по содержанию. У сновидений и мифов есть общее: они «написаны» на одном языке – на языке символов.  Сновидения и мифы не следуют законам логики, которым подчинено бодрствующее сознание: категории времени и пространства теряют свое значение, уступая место символу, точнее – символического миру. При помощи символов человек передает другим свое внутреннее состояние, используя для этого типы символов – условные, случайные и универсальные. Внутреннее состояние выражается условными и универсальными символами. В основе универсальных символов лежат такие переживания, которые испытывает само тело человек, т.е. именно тело раскрывает чувства и мысли как эмоциональные переживания на языке физических состояний –   символически. Язык всех универсальных символов связан с каждым человеком, т.е. он не ограничивается лишь одним индивидом или группой. Случайные символы имеют в виду связи, которые устанавливает сам человек, когда соотносит их с тем или иным реальным событием (ситуация), поэтому они редко используются в мифах (Фромм Э.  Забытый язык. Введение в науку понимания снов, сказок, мифов [Текст]: [перевод с английского]. Москва: АСТ: Астрель, 2010. С. 4-6, 11.  URL: https://spblib.ru/ru/catalog/-/books/10917236-zabytyy-yazyk). Язык универсальных символов также представлен у З. Фрейда и в монографии «Толкование сновидений» (1900), в которой признается, что мысли и содержание сновидения предстают как два  изображение одного и того же содержания на двух различных языках, т.е. содержание сновидения – это  перевод мыслей на другой язык, знаки и правила которого изучаются путем сравнения оригинала и этого перевода. Мысли сновидения понятны, а его содержание составлено как бы иероглифами, отдельные знаки которого должны быть переведены на язык мыслей. В ходе перевода, когда содержание сновидения сравнивается с мыслями, скрывающимися за ним,  имеет место процесс сгущения – формирование коллективного образа. Образ одного человека дополняется тем, что что напоминание всех личностей: коллективная личность в сновидении соединяет отличительные черты нескольких лиц в один образ. Составление коллективных лиц является в сновидении одним из главнейших средств процесса сгущения. В этом случае появляются новые составные части (коллективные лица), а использование коллективных лиц – составление среднего общего. Возникает различие между элементами, составляющими сновидение, и мыслями, которые являются основой сновидения. Поэтому формируется сложное детерминирование с участием психической силы, а она возникает сама собой (бессознательное) из материала сновидения для перенесения и передвижения элементов, отражающих различие в содержании сновидения и тех мыслей, которые за ним скрываются. Два процесса являются основанием сновидения – передвижение и сгущение. Поэтому работа мышления вызывается не мыслями, а уже готовым сновидением, так как психическая сила создает из интенсивно малоценных элементов новые ценности.  Т.е. два процесса являются основанием образования сновидений – передвижение и сгущение. Так как между элементами сновидения, составляющими его материал, существует связь, то она принимает форму ситуации или события. Логическая связь в форме одновременности для мыслящего взгляда создает неразрывное целое, которое, однако, в реальности нет, как тех элементов, которые его составляют (например, общий портрет ученых, которые жили в разные периоды истории). Феномен одновременности для выражения мыслящего взгляда – это уже результат идентификаций и сложных комбинаций коллективных лиц в содержании сновидения. Т.е. в сновидениях отражается психическая деятельности, которая исходит из внешних и внутренних раздражений, потому имеет два канала – чувствующий и моторный: психический процесс всегда протекает от воспринимающего (чувственного) конца к концу моторному (Фрейд З. Толкование сновидений /  Пер. с нем. Москва: Книгоиздательство «Современные проблемы», 2013. С. 232-233, 245, 252, 254-260, 384. URL: https://rusneb.ru/catalog/ 000199_000009_003811206/). Если у психической деятельности есть моторный конец, существует и канал движения (бессознательное) психической энергии.

До связи с психоанализом З. Фрейд, изучая работу нейронов мозга, постулировал эквивалентность физиологических и психических феноменов. На физиологическом уровне был отмечен фундаментальный принцип функционирования – это принцип инертности, связанный с производством свободной энергии: она существует на бессознательном уровне, а затем репрезентируется (представляется) на сознательный уровень, что проявляться в динамике человеческого поведение. Занимаясь психоанализом и уже работая в клинике (лечение больных), З. Фрейд приходит к выводу: следует различать репрезентацию и энергию, которой она заряжена. Наглядные изображения («Darstellbarkeit»), а также операции работы сновидения превращают мысли в образы, прежде всего визуальные. Сама же процедура наглядного изображения (figuration), которая изменяет образы сновидения,   рассматривается  в «экономической гипотезе» на примере анализа бессознательного динамического (Кинодо Ж.-М. Читая Фрейда: изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе / Пер. с фр. М.: «Когито-Центр», 2012. С. 48, 68, 81.  с URL: https://www.studmeru/kinodo-zh-m-chitaya-freyda-izuchenie-trudov-freyda-v-hronologicheskoy-perspektive_2727e173bff.html). З. Фрейд в «экономической гипотезе» дает  понятие бессознательного динамического и связанных с ним элементов принуждения и отношений между ними, представленных в  организме человека. Обращается внимание, как  проявляют себя феномены сгущения и перемещения в сновидении и функционировании сознания. Сознание определяется по особенностям его содержания и функционирования: к содержанию сознания принадлежит система следов памяти, созданная «словесными представлениями». Под представлениями (репрезентациями) одновременно имеется в виду то, рассматривается и как содержание мышления, и как  то, что находится на его месте – это элемент, являющийся психическим феноменом, и эффект, представляющий собой  квантифицированную энергию; хотя энергия  связана с  представлениями, но  не является их источником. Представление слов – это вербальное представление: имеет акустический характер, противоположный представлению вещей, который относится, как и само сновидение, к визуальному порядку. Представление вещей может достигать сознания, если ассоциировано с каким-нибудь вербальным следом: З. Фрейд допускал существование врожденного филогенетического ядра, которое представлено именно в бессознательном. На уровне функционирования бессознательного, связанного с генетическими процессами, энергия способна свободно перемещаться от одной репрезентации к другой, обеспечивая их сгущение и перемещение при том условии, что бессознательное управляется принципом удовольствия. Т.е. не репрезентации (представления) циркулируют бесконтрольно от одной к другой, а энергия: она им репрезентируется как аффективная нагрузка. В психической жизни человека, по «экономической гипотезе» З. Фрейда, обнаруживаются  репрезентации и связанные с ними аффекты: сам по себе термин аффект означает качественный аспект эмоциональной нагрузки, который также связан и с количественным аспектом загрузки репрезентаций этим зарядом. Поэтому  обычно прибегают к выражению «квант аффекта», предлагая «инвестирование», если понимается в смысле экономики для достижения полной связности метафоры, и для выражения общности инвестированного и «инвестирующего» (Бержере Ж. Психоаналитическая патопсихология: теория и клиника / Пер. с фр. д-ра психол. наук. проф. А.Ш. Тхостова.  Серия «Классический университетский учебник». Вып. 7. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2001. С. 1-3, 72, 74-75, 79.   URL: file:/// C:/Users/1/Desktop/Смысл_%20теория/ Бержере_%20Фрейд/Berzhere_-Psihoanaliticheskaya _patopsihologiya.pdf). Т.е. с уровня бессознательного на сознательный уровень репрезентируются (представляются) не совокупности «следов» (отражений) памяти, а энергетическая модель функционального состояния организма человека, точнее – информация, о форме адекватной реакции организма на внешнее воздействие. В связи с этим встает вопрос о форме визуальной метафоры как коллективной личности (З. Фрейд) или соавторстве при построении новой реальности в контексте иконического поворота в 90-е года прошлого века, т.е. о процессе, который развивается с участием не психической, а гибридной энергии (Г.М. Маклюэн), что  относится и к связи естественного  и искусственного интеллекта в цифровой экономике. Теории, которые составляют «иконический поворот», имеют отличительную черту: образ, который отражают, признается посредником с собственной логикой формирования смысла, а она альтернативна по отношению к лингвистической логике.  Проблематике образности – это внутренняя структура образа, связь с материальным носителем, потенциал образа как ресурса познания (Инишев И. «Иконический поворот» в теория культур и общества // Логос. 2012. №1 (85). С.187. URL: https://publications.hse.ru/mirror/pubs/share/folder/ ad6dqtgrg4/direct/63042318.pdf). К «иконическому повороту» относится и постмодерный виток, в котором человек-субъект из наблюдателя «картины мира» с помощью оптических приборов (телескоп, микроскоп, лупа) превращается в носителя «взгляда» на мир, который его окружает. В постмодерной визуалистике излюбленным концептом оказывается понятие «взгляд», вытеснившее прежние визуальные концепты – зрение, видение и глаз. Взгляд не принадлежит человеческому телу, которое он трансгрессирует, выходит за его пределы. Он сливается с самими вещами и лицами, с объектами видения, когда «взгляд» становится поиском самого себя. Взгляд принадлежит не глазу, а миру, на который смотрит глаз. И все, что глаз видит, максимально визуализировано и на содержательном уровне передается не с помощью рационально-логических выкладок, а посредством образных фигур, зрительных метафор в форме пространственно-топологической разверстки и физически-ощущаемой рельефности (Батаева Е.В. Фланерство и видеомания: модерны и постмодерные визуальные практики // Вопросы философии. 2012. №11. URL: http://vphil.ru/index.php?option=com _content&task=view&id=635). Способность «взгляда» человека сливаться с самими вещами и лицами, сливаться с объектами видения как способ поиска самого предполагает форму, в которой предстанут его результаты. Т.е. поиск самого себя предстает выходом за пределы человеческого тела, в котором «взгляд» существует, отражая расширение (Г.М. Маклюэн). Т.е. «взгляд» человека сливается с окружающим миром посредством взаимодействия, а результатом этого процесса является возникающее новое знание (информация), в структуру (организацию) которого входят факторы, придающие ему мифические характер, а именно: расширение человека вовне творческий процесс познания становится коллективным;  в механическую эпоху, уходящую в прошлое, действия могли совершаться без особых мер пре­досторожности. Напротив, сегодня действие и ответное действие происходят почти мгновенно: человек вынужден глубоко участвовать в последствиях своего действия.

Итак, «взгляд» человека на себя – способ поиска самого себя в контексте визуальной метафоры – возможность представить участником, например, коллективной личностью (З. Фрейд) в форме метафоры (мало-/высокопроизводительная совместная работа). Однако при этом «взгляд» на себя и на мир с участием коллективной личности всегда опосредуется, точнее – «окультуривается» телесным знанием, что рождает   приращенный смысл.  Способом для получения опыта (телесного знания) являются игровые технологии, включенные в процесс образования в форме образовательно-профессиональных траекторий учащихся.